Что сейчас происходит в Чернобыле (фото). Живут ли люди в Чернобыле сейчас, пригоден ли этот город для проживания в настоящее время

Сергей Шаршун, начальник цеха радиационной безопасности Чернобыльской АЭС, сидит у себя дома в гостиной и гладит белую кошку. То, что происходило на станции после аварии, он помнит настолько четко, как будто это было вчера.

В покинутом после аварии на Чернобыльской АЭС украинском городе Припять природа взяла верх над укладом жизни человека. Деревья пробились сквозь асфальт, улицы заросли бурьяном. Но даже сегодня заметно, насколько комфортным был город: парк аттракционов соседствует с Домом культуры, люди могли поплавать в бассейне и отдохнуть в кафе, на работу сотрудников станции возили на автобусе

Особенно в память врезался один момент. Из-за радиации нельзя было садиться на землю, класть на нее сумки. Но через несколько недель сотрудники станции оказались в лесу:

— Я четко запомнил на всю жизнь, как тогда сделал усилие, чтобы сесть на землю. Но когда сел — ощутил вокруг себя всю красоту жизни.

Начальник цеха радиационной безопасности Чернобыльской АЭС Сергей Шаршун, 57 лет, до аварии жил в Припяти

Как люди жили в Припяти

Сергей Шаршун на Чернобыльской АЭС проработал 35 лет. Начинал с рабочих должностей, был заместителем директора, сейчас возглавляет цех радиационной безопасности. Связать свою жизнь с атомной энергетикой он решил после школы, поступив в Одесский политехнический институт.

После учебы распределился на Чернобыльскую АЭС и приехал с будущей женой в украинский город атомщиков Припять. Он находится в трех километрах от станции.

Сегодня в этом городе — никого, кроме журналистов, которые работают над материалами к годовщине аварии, и туристов. Сквозь заросшие дорожки еле виден асфальт, деревья и кусты разрослись так, что не веришь, что когда-то здесь жил человек. Табличек с названиями улиц на многих домах уже нет.

Парк аттракционов в Припяти заброшен

Возле мебельного магазина стоят несколько кресел, стол, на нем бутылка из-под виски. Говорят, что у бывших жителей города принято по приезде вспоминать молодость. Хотя по правилам пребывания в Припяти пить, есть и курить нельзя.

В местном Доме культуры сохранились агитационные советские плакаты, на одном из домов надпись: «Хай буде атом работником, а не солдатом».

Ощущение, что попал в апокалиптический фильм совсем без хеппи-энда. А ведь еще на момент аварии 1986 года в городе было около 49 тысяч жителей.

— Вон там кафе работало, дальше — горисполком, а около дороги — речной портик, — ведет нас к своему бывшему дому Сергей Шаршун. — Работа была хорошая, городок приличный… Жизнь не то чтобы удалась, но хороший толчок был. Куча друзей, ровесники.

Подходим к дому — улица Героев Сталинграда, 5, квартира 70. Сергей Шаршун вспоминает, как ему дали двухкомнатную на первом этаже, а коллеге — на девятом. Но тот расстроился, так как у жены были слабые ноги и в случае чего было бы тяжело подниматься. Сергей Владимирович решил махнуться не глядя.

В Припяти было удобно жить. Эту фразу Сергей Шаршун повторяет несколько раз. В выходные он вместе с женой и дочерью ездил в Киев или Чернигов. Туда ходили автобусы, а до столицы Украины — и теплоход «Ракета».

Люди были полны надежд на светлое будущее, высокие зарплаты на станции позволяли ни в чем себе не отказывать, в магазинах — все было. Сотрудники станции верили, что делают полезное дело. Мечта про счастливую жизнь в Советском Союзе на какое-то время воплотилась как минимум на территории одного небольшого города.

В покинутых домах осталось много фортепиано

Что происходило на станции после аварии

26 апреля 1986 года, когда произошла авария на станции, у Сергея Шаршуна был выходной. С утра вместе с семьей и родными жены, которые приехали погостить из Молдовы, они пошли на речку на пикник. Сидя на пляже, заметили дым, который шел из четвертого энергоблока.

— Я понимал, что что-то случилось. Когда возвращались домой, кто-то из прохожих сказал, что на блоке авария. Мы зашли в подъезд, там я уже пообщался с коллегами. Они рассказали, что раскрылся реактор. Мы еще с женой пошли на балкон и смотрели на сияние, которое струилось над энергоблоком, — вспоминает он.

Первое, что они тогда сделали, — накапали в воду йода и выпили, убрали ковры, вымыли полы и закрыли форточки. Осознали, что действительно произошло что-то серьезное, только ночью, когда над станцией начали летать вертолеты. Какой уровень радиации в городе, не понимали, но знали, что в районе энергоблока можно получить смертельную дозу.

С балкона квартиры семьи Шаршун виден четвертый энергоблок, где произошла авария

27 апреля в городе объявили эвакуацию: ходили по подъездам, просили людей взять с собой документы и одежду и подходить к месту отправления автобуса. Людей развозили по деревням в 40−50 километрах от станции. Но все были уверены, что уезжают на несколько дней, только на майские праздники.

Сегодня Сергей Шаршун уверен, что людям, которых могла затронуть авария, нужно было сразу сказать, чтобы они прекратили ходить по улицам, сделали влажную уборку в квартирах и домах, провели йодную профилактику и ждали эвакуации. Этого власти не сделали. Почему? Возможно, сдержало то, что об аварии в СССР могли узнать во всем мире и, не понимая масштабов произошедшего, хотели ликвидировать последствия трагедии.

Его семью эвакуировали, сам же Сергей Владимирович вечером 27 апреля поехал на работу. Тогда он был ведущим инженером на третьем энергоблоке.

В зданиях блоков станции — панорамные окна в некоторых коридорах. После аварии по ним приходилось перемещаться перебежками, чтобы радиация не успевала подействовать на организм человека

— На работе было много военных, других незнакомых людей. Я тогда работал на третьем блоке, но дойти до него не дали из-за высокого уровня радиации. С нами провели инструктаж, выдали респиратор в виде лепестка, перчатки. Добираться до рабочего места пришлось мелкими перебежками, пригибаясь, по коридору с панорамными стеклами. Так я дошел до третьего блока. Моя задача была расхолаживать реактор. Это я и делал, — говорит он.

Паники среди коллег в тот день Сергей Владимирович не заметил, но некоторые на работу не пришли, их потом искали. Если бы такая авария произошла сегодня, он уверен, что на работу пришло бы гораздо меньше людей.

— У нас воспитание было другое. Мы были более патриотичными и говорили себе: если не мы, то кто? И это реально. Это мы четко понимали. С одной стороны, это был наш долг — пойти на работу и минимизировать последствия аварии, с другой — должны были отстоять честь профессии, — рассуждает Сергей Шаршун.

Масштаб аварии, который произошел, по мнению собеседника, был несоизмерим с тем, какие ситуации они проигрывали.

На втором энергоблоке сегодня

— Это была запроектная авария, когда раскрылся реактор. Мы же моделировали ситуации, когда радиация не выходит за пределы станции. С моей точки зрения, авария произошла из-за маловероятного стечения обстоятельств. Реактор выводили в ремонт и перед этим проводили испытания. Решили проверить, сколько времени отсосы будут гонять воду. Реактор тогда стоял на минимуме мощности. Что-то пошло не так, и он заглох. Дали команду вывести его на определенный уровень. Чтобы это сделать, вытащили большее, чем разрешено, количество стержней-поглотителей. Произошел взрыв, — анализирует он.

Сегодня на станции делают укрытие для взорвавшегося реактора

Ночевать дома в Припяти тогда сотрудникам станции запретили. Сначала они жили в одном пионерском лагере, потом — в другом, затем — в каютах на кораблях недалеко от Киева. На работу возили на автобусах.

Осенью 1986 года семье Шаршуна дали двухкомнатную квартиру в Киеве. Но уже в 1988 году они переехали в новый город атомщиков в 60 километрах от станции — Славутич. От квартиры в столице пришлось отказаться.

Куда переселили атомщиков

После аварии на ЧАЭС самой оптимальной площадкой под город для атомщиков из Припяти считали место, где сейчас находится Славутич. От станции город отделяют два естественных противорадиационных барьера — реки. Добираться на работу на станцию можно на электричке.

Чтобы построить город, нужно было вырубить лес. Все советские республики участвовали в строительстве. Кварталы и сегодня носят названия их столиц, да и построены они в стиле каждой из советских стран.

Беларусь в Славутиче строила центр города. Поэтому визуально его сегодня не отличишь от белорусской провинции: ресторан, торговый центр «Минск», исполком…

Переезжать из Киева в Славутич Светлана, жена Сергея Шаршуна, не хотела. Но осознание, что работа на станции для мужа — важная часть жизни, пересилило. Правда, был еще один момент: их семье с одним ребенком предложили трехкомнатную квартиру с двумя туалетами в Рижском квартале. Но поселиться в ней все равно была не судьба.

— Я хотела квартиру на одну сторону, а дали на другую. Поэтому отказались и дождались, когда начали давать коттеджи, — объясняет Светлана, как они оказались в доме по улице Ленинградской.

После аварии семье Сергея Шаршуна дали квартиру в Киеве, но затем они переехали в Славутич

Сегодня в Славутиче живет около 25 500 человек. Из них примерно 2600 работают на станции. Однокомнатная квартира здесь стоит около 12 тысяч долларов.

Насчет уровня радиации горожане не волнуются. Говорят, что даже общегородской дозиметр не всегда работает и что-то показывает, а к жизни здесь они привыкли. Даже воду пьют из-под крана, отмечая, что она из скважины и абсолютно безопасна.

Вечером в пятницу здесь, как и в любых других городах, люди отдыхают в кафе. Есть в Славутиче большой стадион, площадки для воркаутов и скейтеров, велодорожка. На улицах города с билбордов призывают вступить в ряды Национальной гвардии Украины. Обычная жизнь тихого провинциального места, только с заметно более комфортными условиями.

Чем сейчас занимаются на станции

Работа на станции после аварии не прекращалась. До 2006 года здесь вырабатывали и продавали электроэнергию. Сейчас станцию выводят из эксплуатации, а для четвертого энергоблока строят укрытие в виде арки, которое в народе называют саркофагом. Закрыть станцию планируют в 2060-х годах.

Четвертый энергоблок накроют саркофагом

На работу из Славутича энергетики ездят на электричке. Три идут утром, три — вечером. Покупать билеты не нужно, транспорт — только для персонала станции. Каждый и так знает друг друга и свое место в вагоне — оно закреплено по привычке. Чужаков определяют сразу.

На часах 7.20 утра. Люди стоят на перроне с кофе в руках. Сергей Шаршун обычно ездит в третьем вагоне на электричке, которая отправляется в 7.40 .

За 40 минут преодолеваем расстояние до станции, примерно 20 километров дороги проходит через Беларусь. На этой части маршрута ловят белорусские мобильные операторы.

Конечный пункт — станция Семиходы. Здесь выходишь не на перрон под открытым небом, а в павильон с металлической крышей, который ведет на АЭС.

Люди проходят через КПП, затем санитарно-пропускные пункты, переодеваются и расходятся по рабочим местам. У всех на шее специальный дозиметр. Его данные обрабатывают и определяют, какую дозу радиации получил человек.

На станции все проходят дозиметрический контроль. Если есть превышение уровня радиации, не выпустят, пока не помоешь руки или не почистишь обувь, в зависимости от того, что зафонило

Что такое станция для сотрудников

Кабинет Сергея Шаршуна в административном корпусе. Он возглавляет цех радиационной безопасности, то есть контролирует уровень радиации на станции. От его кабинета до четвертого энергоблока, где произошла авария, 600−800 метров.

— Я не понимаю вопроса о том, чего я должен начать больше бояться после аварии на станции, — удивляется Сергей Владимирович. — Я знаю, чего ждать, не первый день здесь работаю, а 35 лет, извините меня. Люди рано или поздно ко всему привыкают. Если бояться, то лучше отсюда уехать, а если оставаться — так хоть пожить хорошо, — уверен он.

По его словам, в среднем сотрудник в год получает радиации 14 миллизивертов, при норме для станции — 20 миллизивертов в год. Нормальный радиационный фон — 1−10 миллизивертов в год.

Мемориал Валерию Ходемчуку, сотруднику станции, тело которого не нашли после аварии. До четвертого энергоблока отсюда около пяти метров

— Мы контролируем, чтобы люди не превышали этот показатель в год. Они получают 13 миллизивертов внешнего облучения и 1 миллизиверт — внутреннего. Большую дозу радиации нужно согласовывать с Минздравом, Госинспекцией, — объясняет Сергей Шаршун.

На станции есть определенные зоны, куда пропускают только в спецодежде и обуви белого цвета, с респираторами и по спецразрешениям. Но основное количество сотрудников переодеваются в одежду серого цвета, черную обувь.

По пути на многие участки нужно проходить дозиметрический контроль. Становишься в специальные рамки и прикладываешь руки к щитам, ждешь несколько секунд. Если на табло загорится зеленый свет — проходи, красный — иди к дозиметристу и определяй, где скопилась радиация. Если фонят руки, то их придется помыть.

Внутри энергоблока

Такие же рамки стоят и на входе в столовую. Их на станции две: обычная и диетическая. Обедают там по специальным карточкам.

Сергей Шаршун условия труда считает очень комфортными. Во-первых, на работу и обратно возят, во-вторых, положен отпуск 50 дней, больше, чем обычный, чуть ли не в два раза.

Зарплата на станции семь-десять тысяч гривен (276−395 долларов). Работой здесь люди дорожат и очень обеспокоены тем, что объект выведут из эксплуатации. Даже шутят, что, чем медленнее будут работать, тем позже это наступит.

Несмотря на аварию, отношение к атомной энергетике у Сергея Владимировича положительное. Рассказывает, что многие его коллеги уже работают на строящейся белорусской АЭС в Островце. И то, что у белорусов есть некоторое опасение перед атомной станцией, считает обычным моментом.

На втором энергоблоке

— Когда атомная станция начнет работу у вас в Беларуси, и если пару раз произойдет какое-то внутреннее отклонение, то может пойти слух о масштабности трагедии. Кто-то не выдержит и скажет: «Да ну его, поменяю я жилье». А кто-то останется. Это нормальная жизнь. Я и до аварии, и сейчас горжусь своей работой. Классная профессия, — говорит он.

С работы Сергей Владимирович сегодня выходит около четырех часов дня. До электрички едем на автобусе, затем снова проходим дозиметрический контроль. На этот раз на радиацию проверяют и сумки. На рамках высвечивается зеленый свет — путь свободен.

Станция для Сергея Шаршуна стала той частью жизни, с которой невозможно расстаться

По дороге домой Сергей Владимирович показывает на телефоне фотографии двух дочерей, внука. Еще говорим о туристах, которые ездят на станцию, — в вагоне как раз группа поляков. За окном болота… И кажется, что жизнь вокруг идет своим чередом. Позади остается станция как памятник Советскому Союзу и эпохе, когда ее построили.

Металлическая композиция из гербов советских республик в Припяти

Авария на Чернобыльской АЭС, унесшая жизни десятков тысяч людей и искалечившая судьбы сотен тысяч, теперь приносит деньги турбизнесу. Из желающих увидеть «конец света» своими глазами выстраиваются очереди

30-километровая зона отчуждения - это просто ужас! Заехав туда однажды, вы обязательно отрастите себе третью (а то и четвертую, случаи бывали) руку, второй нос или даже глаз. Не верите? Спросите у американцев! Именно так они подают в большинстве своих фильмов Чернобыль. Что же там творится на самом деле, узнал «ТелеграфЪ», побывав на экскурсии.

Миф №1. Чернобыль - это заброшенный город

Как бы не так! Живет сейчас в нем приблизительно 4 тысячи человек. Все они – сотрудники города. Они проживают в квартирах и общежитиях, которые покинули местные жители после катастрофы. В Чернобыле есть все, что нужно для жизни: магазины, кафе, гостиницы, почта, полицейский участок, пожарная часть, дом культуры и, что немаловажно, горячая вода круглый год и отопление. Сейчас город по своей инфраструктуре напоминает ПГТ или районный центр. Чего действительно нет у сотрудников - это досуга. Посему в городе существует закон - алкоголь только после 19:00. Кстати, дороги здесь… ммм, нам бы в Кременчуг такие. Вокруг – музейные чистота, порядок: лавочки покрашены, деревья и бордюры побелены, мусора нет.

Миф №2. Ежи размером с мамонта и яблоки величиной с арбуз

Знакомьтесь, лис Семён

Есть такой анекдот: чернобыльский подорожник лечит даже открытые переломы, но перед этим его нужно догнать. Наш гид и по совместительству сотрудник Чернобыля, Юрий, посмеялся, когда мы спросили, насколько это правда. Естественно, все это вранье, но с небольшой долей правды. Рыба здесь действительно огромная, сложно передать словами насколько. Но это далеко не из-за радиации. Просто потому, что здесь ее никто не ловит – ибо запрещено. Более того, она не боится людей. Прямо рядом с Чернобыльской АЭС есть мост, с которого можно покормить рыбок (например, сомиков размером с человека) хлебом. Еще один прекрасный местный житель - лис Семён. Ручной лис, который съел мой последний бутерброд, причем спокойно взял его из рук.

Миф №3. Какие экскурсии? Там же радиация!

Ну-ну… Существуют две зоны, которые называют «Чернобылем». 30-километровая и 10-ти. Так вот, в «тридцатке» уровень гамма-излучения такой же, как и в Киеве - примерно 0,1-0,2 микрозиверт/час (мкЗв/ч) при допустимой норме 0,3 мкЗв/ч. Изредка фонят металлические вещи. В «десятке» все немного сложнее. Довольно часто бывает и 1,5 и 2 мкЗв/ч. Помимо этого есть так называемые «грязные пятна», где можно поймать дозиметром и 50 мкЗв/ч. Однодневная экскурсия в Чернобыль и Припять по уровню облучения приравнивается к 40-минутному перелету на самолёте.

Припять – это грустно

Когда мы приехали в Чернобыль, поначалу немного расстроились. Самый обычный город, просто без новостроек и с легким «душком» СССР. Припять – совсем другое дело. Это больше не город, а самый настоящий лес. Лес, в котором вместо грибов выросли многоэтажки. За 30 лет природа взяла свое. Деревья выросли буквально везде. Вот едем мы по узенькой дорожке, как раз по ширине автобуса, а экскурсовод объявляет, что это главная улица Припяти. Все заброшено, разворовано, разбито и очень грустно. Не потому что делать нечего, а потому что здесь приходит осознание того, ЧТО пережили местные жители. Документы, деньги, драгоценности и комплект вещей на 3 дня - стандартный набор любого эвакуированного жителя Припяти. Они собирались уезжать на 3 дня… Жизнь этих людей осталась там, куда возвращаются они один раз в году - 26 апреля, в годовщину катастрофы. Город строился с большим размахом. На то время здесь было все, чего душе угодно, и в лучшем виде. В 1986 году как раз достроили парк аттракционов: автодром, лодочки, карусель и знаменитое колесо обозрения. Оно, кстати, - единственный аттракцион, который хоть раз поработал. Парк должны были открыть на майские праздники и День Победы в 1986 году. Но этого так и не случилось. 27 апреля 1986 года, на следующий день после катастрофы, колесо обозрения запустили первый и последний раз. Зачем? Чтобы снизить панику.

Стадион в Припяти. Раньше на этом месте было футбольное поле, а сейчас - настоящий лес.

Самоселы. С каждым годом их все меньше

Самоселами называют тех людей, которые, несмотря на все запреты, живут в 30-километровой зоне. Им всем за 80 лет. Это люди, которые вернулись доживать свой век. По состоянию на апрель 2017-го, их 104 человека. У них есть огороды, дважды в неделю приезжает машина с продуктами, где они могут купить то, что нужно. Помимо этого к ним захаживают туристы, которые никогда не уйдут с пустыми руками. Самоселы угощают их консервированными огурчиками, выращенными в зоне отчуждения, и самогоном, также местного происхождения. С каждым годом этих людей все меньше. Несмотря на свой выбор остаться у ЧАЭС, многие из них прожили долгую жизнь.

«Масштабы страха СССР перед США»

Так назвал знаменитую «Дугу» наш гид. Возможно, выражение и не ново, но хорошо передает атмосферу этого объекта. Дуга по-научному - это советская загоризонтная радиолокационная станция для системы раннего обнаружения пусков межконтинентальных баллистических ракет. Проще говоря, ученые построили «махину», с помощью которой умудрялись заглянуть на 3 тысячи километров вперед. Это был сверхсекретный объект, который находится глубоко в лесу. К нему ведет идеально прямая дорога, протяжностью чуть более 7 километров, которая использовалась ранее как взлетная полоса для небольших военных самолетов. Установок в Чернобыле (а точнее на объекте Чернобыль-2) две. Одна антенна высокочастотная высотой 100 метров и длинной около 250 метров, другая - низкочастотная - до 150 метров в высоту и до 500 метров длинной. Такие же установки были в Николаеве и в Комсомольске-на-Амуре, но обе были демонтированы.

Новый саркофаг: ему всего полгода

Исходя из того, что рассказывали ежегодно в школе, всегда казалось, что тот самый саркофаг - это огромная арка, которую построили сразу после катастрофы над реактором. На деле, его «натянули» лишь полгода назад - 29 ноября 2016 года. «Укрытие-2» - его правильное название. На строительство ушло почти 10 лет, несмотря на то, что в эксплуатацию объект планировали сдать в 2012-2013 годах. Виной всему, как всегда, недостаточное финансирование. Первое «Укрытие» построили за 206 дней, сразу после аварии. В 2013 году произошел обвал плит над машинным залом энергоблока. В связи с опасностью разрушения первого саркофага, стройка продолжилась активнее. Объект планируют полностью закончить в ноябре 2017-го. После этого планируют начать демонтировать старое «Укрытие» и конструкции самого реактора.

Пруд-охладитель возле ЧАЭС. С железнодорожного моста можно покормить огромных рыбок, которые не боятся людей.

Сейчас Чернобыльская АЭС на вид – самое обычное предприятие. Насколько красиво делают проходные кременчугские заводы, настолько же, в рамках своих возможностей, красива территория вокруг АЭС. Аккуратные газоны, лавочки, памятники… Не видя никогда фотографий в Интернете и не зная о том, что было тридцать лет назад, я бы в жизни не подумала, что здесь произошла катастрофа. Кстати, саркофаг разрешают фотографировать только с одного ракурса – со смотровой площадки. Иначе вас может поприветствовать охрана АЭС и просто-напросто отобрать аппаратуру.

КПП «Дитятки»: стоять как на границе с Польшей

Контрольно-пропускной пункт «Дитятки» можно сравнивать с польской таможней. Стоять и стоять. Может, это нам так повезло, но проторчали мы там реально час. Все это время мы стояли в очереди из автобусов, которые тоже везли людей на экскурсию. Спустя час нас выстроили в шеренгу и работник КПП прошелся по всем, сверяя паспорта по списку. Проехать просто так нельзя, туроператор заблаговременно подает документы с данными участников тура. Вся процедура сверки документов заняла от силы пять минут. Стояли час. Говорю же, самая настоящая таможня. Выехать из зоны отчуждения намного проще и быстрее. На границе с «десяткой» и на КПП «Дитятки» повторно все должны пройти через рамку, которая определяет, не вывозишь ли ты на себе немного «лишней» радиации. По словам гидов, бывали случаи, когда рамка показывала, что одежда человека «грязная» (радиоактивная). Случалось это с «умниками», которые лазили там, где ходить категорически запрещено. В таких случаях одежду сначала пытаются отмыть. Если это не удается – грязный кусок просто вырезают. Если и это не помогает - вещь остается в зоне отчуждения навсегда. По словам гида, за неделю до нас какой-то иностранец поехал в Киев босиком, лишившись своих кроссовок на КПП.

Цена удовольствия

Экскурсий из Кременчуга нет. Но возят из Киева. Самое меньшее, стоит такое удовольствие 800 гривень (680 грн экскурсия и 120 – страховка). Есть экскурсии на 2-3 дня. Но они на порядок дороже. Для жителей Украины цены стартуют от $89 (примерно 2 450 гривень). Во время двухдневной экскурсии туристы живут в отеле и кормят их в местном кафе. Но стоит учесть, что ночью вы все равно не погуляете по заброшенной Припяти. В темное время суток запрещено ходить по территории. Везде ходят патрули. Если поймают – будут большие неприятности.

Заброшенный парк аттракционов, г. Припять

Аллея памяти. Таблички символизируют 191 село и 3 города, жителей которых вынужденно переселили из-за катастрофы. Часть населенных пунктов находятся в 30-ти киллометровой зоне в Украине, часть - в Беларуси

Наверное, последний памятник Ленину в Украине. Чернобыля декоммунизация не коснулась

Зарабатывают на туристах. За 500 гривен мужно купить футболку с логотипом Чернобыля

Выставка техники, которая участвовала в ликвидации аварии на ЧАЭС. После того, как она выполнила свое предназначение, ее деактивировали

Немного юмора от работников. Рядом с радиолокационной станцией

Заброшенный детский сад в Копачах. Одно из двух сохранившихся до наших дней зданий. Сам поселок из-за сильного загрязнения был полностью захоронен под землю

МОСКВА, 26 окт — РИА Новости, Екатерина Постникова. Заброшенная Ховринская больница, недостроенный московский аквапарк и мертвые села в зоне отчуждения Чернобыльской АЭС — в этих местах, символах распада и умирания, куда обычные люди стараются не заглядывать, сталкеры, по их словам, черпают особую энергетику. О том, что притягивает этих людей в зону отчуждения и почему они готовы ради нее бросить все, — в материале РИА Новости.

"Везде, где царит безжизненность, я нахожу новые силы, чтобы жить", — рассказывает 27-летний Юрий Томашевский, чей "сталкерский стаж" составляет уже семь лет. Сталкерское движение стало активно развиваться начиная с 2007 года, когда вышла первая компьютерная игра из серии "S.T.A.L.K.E.R.", прототипом которой стала Чернобыльская зона отчуждения. Тем не менее в русский язык слово "сталкер" вошло после публикации повести братьев Стругацких "Пикник на обочине" (1972 год) и снятого по ее мотивам фильма "Сталкер" (1979 год) Андрея Тарковского.

Именно это место для многих опытных сталкеров является наиболее интересным объектом для исследования. "До первого похода в зону в 2010 году я бывал только на точечных объектах — тоннели, бункеры, заброшенные здания, — вспоминает Юрий Томашевский. — Так я тренировался, готовя себя к зоне".

Два пути в зону

На территорию вокруг законсервированной АЭС можно попасть двумя способами: официально с экскурсией и нелегально через бреши в ограждениях. Сталкеры используют второй путь. Главная опасность — быть пойманным патрулями. И если на Украине за это грозит штраф в 850 гривен (около 1700 российских рублей), то в Белоруссии все гораздо серьезнее: первый штраф составляет 2000 белорусских рублей (около 60 тысяч российских рублей), а второе задержание в течение года чревато уголовным преследованием.

Законсервированное время

Многие сталкеры впервые едут в Припять с официальной экскурсией. Москвичу Максиму Алексашину 27 лет, и среди сталкеров он один из первопроходцев: за десять лет он побывал в зоне 48 раз. Его цель — посетить все 220 нежилых деревень на территории зоны. Он обошел уже 140. "Про экскурсии в Припять я узнал уже после того, как побывал в Ховринской заброшенной больнице, — вспоминает Максим. — Тогда решил съездить на экскурсию — благо она стоила всего 3000 рублей". Максиму на экскурсии не понравилось: "По газонам не ходить, в дома не заглядывать" — и это в мертвом городе, пережившем техногенную катастрофу.

Станиславу Полесскому 28 лет, и сталкерством он занимается с 2010 года. Тогда же он запустил группу в "ВКонтакте" "Чернобыльская зона глазами сталкера ", которая за семь лет своего существования стала одним из самых масштабных объединений подобного рода — сегодня сообщество насчитывает около 45 тысяч участников. "Советский Союз я в сознательном возрасте не застал, и мне было интересно на него посмотреть: все эти плакаты, лозунги, школы, детсады", — рассказывает Станислав.

Исследование заброшенных мест стало своеобразным туризмом. Есть даже термин — Urban Exploration (от англ. "исследование городов"). В основном исследовать зону едут сталкеры из России, Украины и Белоруссии, однако интерес к Чернобылю растет. "Туризм здесь хорошо развивается. У нас своего рода Диснейленд, только с печальной историей, — говорит Станислав. — К нам приезжали сталкеры из Швеции, Германии, Португалии. Один поляк месяц жил в Припяти — говорит, одичал немного". По словам Полесского, сегодня около 200 сталкеров постоянно приезжают в зону.

Опасности в зоне

Территория находится под охраной, которая следит, чтобы с зоны никто не вывозил зараженные предметы или древесину. Поэтому главный навык сталкера — грамотно обойти контрольно-пропускные пункты и спрятаться от патрулей. Сейчас засечь нарушителей гораздо легче: на деревьях установлены камеры, а над территорией кружат квадрокоптеры. Сталкеры рассказывают, что охранники в Припяти — то ли от скуки, то ли для тренировки — стреляют неприцельным огнем по пустым домам. "Это становится опасно, — говорит Юрий Томашевский. — Кто-нибудь высунется в окно, и звезды сойдутся так, что кого-то убьют".

Другая опасность — радиация. Официально жить в зоне запрещено. В обязательный набор сталкера входит прибор для измерения радиационного фона — дозиметр. "В Припяти до сих пор остались места, где можно находиться лишь несколько минут при должной защите органов дыхания, иначе можно в буквальном смысле сломать себе жизнь, — говорит Станислав Полесский. — К таким местам относятся подвал части с обмундированием пожарных, которые тушили пожар в ночь аварии, и подвал завода "Юпитер", где была лаборатория по изучению воздействия радиации".

За 30 лет на этой безлюдной запретной территории развелось множество диких животных. Максим Алексашин предпочитает ходить в зону в одиночку и рассказывает, что не раз находился на грани выживания. Отправившись на свой 20-й день рождения в зону, ночью он услышал вой стаи волков в ста метрах от себя. "Я взобрался на дерево за считаные секунды и просидел там до утра", — вспоминает Максим.

В этих местах мобильная связь работает далеко не везде, и в случае проблем со здоровьем отчаянные сталкеры рискуют остаться там навсегда.

Сталкерство по любви

Виктория Полесская — одна из немногих девушек-сталкерш. "Я знаю четырех девочек, которые увлекаются этим, — рассказывает Виктория. — В основном это девушки и жены сталкеров, парни ведут их за собой". Впервые в зону Виктория попала в 2013 году: как и многие другие, не зная о существовании сталкеров, она поехала в Припять с официальной экскурсией. "Тогда мне захотелось сбежать из автобуса и пойти осматривать все самой", — вспоминает Виктория. Первый самостоятельный поход в Припять девушка совершила три года спустя: ее молодой человек Станислав Полесский взял ее с собой. Сегодня в послужном списке Виктории уже 12 походов в зону. Весной 2018 года они со Станиславом планируют обвенчаться в Чернобыле.

Базовый набор сталкера

Обычно поход в зону длится от четырех до восьми дней. За это время сталкеры исследуют покинутые территории, заходят в заброшенные дома, школы, больницы. Из таких походов обычно привозят тысячи фотографий, при этом выносить из зоны какие-либо предметы сталкеры не рискуют. Ночуют в полуразрушенных зданиях: спят либо на оставшихся от прежних обитателей печах и кроватях, либо в спальных мешках прямо на полу. За восемь дней экспедиции сталкер проходит до 200 километров.

Опытные ходоки берут с собой минимум необходимых вещей: удобная обувь, вместительный рюкзак, теплые вещи, дозиметр, компас, зарядные устройства для телефона и фотоаппарата, распечатанная карта, ножик и ракетница. "Поначалу я брал и бинокли, и приборы ночного видения, и даже самодельный свинцовый бронежилет весом 30 килограммов", — вспоминает Максим Алексашин.

Новички пытаются взять в поход оборудование на все случаи жизни — в итоге больше половины вещей в походе не пригождаются. "Напарник однажды потащил с собой топорик, — вспоминает Юрий Томашевский. — Мы им ни разу не воспользовались, потому что рубить деревья, создавая лишний шум, и жечь костры в зоне нежелательно — можно привлечь внимание патрулей. Пришлось этот топорик на себе нести всю дорогу".

Сегодня Зона отчуждения - это пустынные улицы, безжизненные дома, застрявшее во времени место. Невольно с губ срывается вопрос: а живут ли люди в Чернобыле сейчас? Потому что кажется, что здесь их не было никогда, а все здания и дороги - лишь декорации к фильму ужасов.

Кто живет в Чернобыле сейчас?

До печально известной аварии на атомной станции в городе проживало 13 тысяч человек. После катастрофы произошла принудительная эвакуация, и в 2016 году численность населения была почти в 25 раз ниже, чем в 1986 году - немногим более 500 человек.

Состав местных обитателей весьма пестрый:

Работники предприятий, находящихся в пределах зоны отчуждения. Однако резидентами их назвать нельзя: практически все из них работают вахтовым методом и не рассматривают вариант поселиться здесь на долгое время;
Специалисты в области экологии и биологии: лесники, экологи другие ученые, изучающие аномалии, происходящие на месте катастрофы;
Сотрудники Министерства внутренних дел Украины, которые охраняют вход в запрещенную территорию;
Туристы, приезжающие со всех уголков земного шара. Чернобыльская трагедия стала одной из «визитных карточек» современной Украины. Она широко популяризована средствами массовой информации, компьютерными играми и кино;
Работники, сопровождающие туристов и обеспечивающие им обслуживание.

В этом видео Владимир Кострюков расскажет, что будет с человеческим организмом, если проживать в Чернобыле:

Живут ли люди в Припяти?

Накануне аварии Припять можно было смело назвать процветающей:

Население достигало почти 50 тысяч человек. Численность постоянно росла за счет молодых энтузиастов, съезжавшихся со всех концов необъятной советской родины. Каждый год население увеличивалось на полторы тысячи человек;
Средний возраст местных жителей лишь ненамного превышал 25 лет;
Национальный состав был очень пестрым (более 25 различных этнических групп);
Построено более 13 тысяч квартир и 160 домов. Общая площадь жилого фонда достигала 0,7 квадратных километров;
Город делился на 5 микрорайонов. Планировалась постройка еще одного;
Имелся дворец культуры, кинотеатр и школа искусств.

Населенный пункт был основан в 1970 году и был рассчитан на проживание в нем 75 тысяч человек. Согласно современным официальным данным, население Припяти составляет цифру, равную нулю . Причиной, как и в случае с Чернобылем, стала массовая эвакуация местных жителей. Просуществовал этот город лишь 16 лет.

Кто такие самоселы?

Буква закона запрещает селиться на территориях, непосредственно прилегающих к бывшей ЧАЭС. Однако часть из насильно эвакуированных вернулась на обжитые места.

Согласно официальным данным, уже в 1986 году в свои дома решили приехать чуть более тысячи человек. Спустя 20 лет их численность сократилась в три раза.

Жители Зоны отчуждения снискали название «самоселы». В качестве места жительства они выбрали такие населенные пункты:

Залесье;
Ладыжичи;
Ильинцы;
Теремцы;
Чернобыль;
Опачичи и др.

Это в основном люди пенсионного возраста (в среднем около 65 лет). На свой страх и риск они выращивают на приусадебных хозяйствах фрукты и овощи для личного потребления. Также часто практикуется охота, собирательство грибов, рыбная ловля.

Причины незаконной миграции

Есть несколько причин, объясняющих заселенность не предназначенных для этого земель:

Последствия тяжелого структурного кризиса в экономике. Результатом его стало существенное снижение доходов. В связи с этим льготы, которые дает государство для пострадавших от катастрофы на АЭС, могут иметь большое значение для неработающих пенсионеров;
Фактор опасности за свою жизнь и здоровье перестал играть довлеющую роль в жизни. Люди свыклись с тем, что они уже получили «свою» дозу и большего вреда здоровью нанести практически невозможно;
Причины эмоционального характера - личная привязанность к местам, где прошло детство и годы юности, любовь к отчему дому;
Государственные органы практически лишены механизмов как-либо повлиять на чересчур упрямых граждан, игнорирующих законы и чувство самосохранения.

Когда можно будет жить в Чернобыле?

После аварии в атмосферу было выброшены множество радиоактивных веществ, львиную долю среди которых составляют цезий и стронций . Полный распад этих элементов составляет 60 лет . Путем нехитрых арифметических подсчетов получается предполагаемая дата заселения заброшенных городов - 2046 год.

По словам официальных украинских властей, восстановление городов можно начинать уже сейчас:

Радиологические показатели находятся в пределах нормы. Уровень излучения составляет в 20 раз ниже максимально допустимой дозы;
Заселение местности уже началось, несмотря на законодательные ограничения;
К будущему освоению территории нужно готовиться заранее: восстанавливать и частично отстраивать заново устаревшую советскую инфраструктуру. В город без больниц и школ никто приезжать не будет.

Специалисты не разделяют административный восторг. Ученые допускают проживание в местности, поскольку долгое нахождение здесь не нанесет фатального ущерба организму. Но вести здесь сельскохозяйственную деятельность нельзя будет на протяжении многих веков.

Есть теоретическая возможность снятия верхнего слоя грунта и прокладки нового, но стоимость таких мероприятий вряд ли потянет экономически изнуренная страна.

Сколько стоит экскурсия по Чернобылю?

Запретный плод сладок, поэтому всегда могут набраться немало желающих если и не пожить в районе ЧАЭС, то побывать там некоторое время. Украинские бизнесмены уже давно нащупали здесь золотую жилу и делают неплохие деньги на экскурсиях по местам техногенной катастрофы.

Обычный туристический маршрут включает в себя:

Сбор туристов происходит в Киеве;
Автобусом любителей острых ощущений свозят к КПП «Дитятки», за которым начинается Зона отчуждения;
Прогулка по селам Копачи и Залесье;
Осмотр знаменитого саркофага над недействующей станцией;
Посещение города-призрака Припяти, в том числе штаба ликвидаторов, отеля «Полесье» и других заброшенных локаций.

Предлагается два варианта туров - однодневный и двухдневный. Первый обойдется в 7 тысяч рублей на человека, второй - в 21 тысячу. Минимальный возраст туриста должен быть не менее 18 лет.

Со всех уголков земли на место серьезнейшей техногенной катастрофы съезжаются тысячи людей. Эти искатели приключений даже не знают, живут ли люди в Чернобыле сейчас. И, к превеликому удивлению, они обнаруживают здесь довольно высокую человеческую активность.

Чернобыль сейчас: уникальные кадры (видео)

В этом ролике историк Алексей Иванов покажет, как выглядит в настоящее время зона отчуждения, кто в ней живет сейчас:

Известный международный журналист Герд Людвиг много лет снимал последствия катастрофы на Чернобыльской АЭС. В 1986 году серия ошибок на атомной электростанции привела к взрыву, в результате которого около четверти миллиона человек вынуждены были навсегда покинуть свои дома, спасаясь от радиации и радиоактивных осадков.

Людвиг по заданию National Geographic Magazine несколько раз побывал на месте аварии и в окрестных регионах в 1993 г., 2005 г. и 2011 г. и собрал документальные свидетельства того, как люди и места необратимо изменились в результате трагедии.

В 2011 г. его поездку частично профинансировал фонд Kickstarter. Сейчас Людвиг выпустил приложение для iPad, где представлены более 150 фотографий, видеороликов и интерактивных панорамных съемок. Ниже представлена небольшая выборка из работ фотографа, сделанных за годы продолжающейся трагедии.

1. 26 апреля 1986 г. операторы этого машинного зала реактора №4 на Чернобыльской атомной электростанции при проведении планового ремонта допустили ряд фатальных ошибок, которые привели к разрушению реактора и к самой серьезной аварии в истории мировой атомной энергетики. Сегодня машинный зал четвертого энергоблока по-прежнему заброшен, здесь по-прежнему очень высокий уровень радиации.

2. Рабочие в респираторах и пластиковых защитных костюмах остановились ненадолго передохнуть. Они бурят скважины для установки дополнительных свай внутри саркофага. Это опасная работа: уровень радиации здесь настолько высок, что им приходится постоянно следить за показаниями счетчиков Гейгера и дозиметров, а разрешенное время работы здесь ограничено 15-ю минутами в день.

3. В течение многих лет предпринимались отчаянные попытки укрепить крышу «Укрытия» и не дать ей обрушиться. Внутри саркофага тускло освещенные туннели ведут в мрачные помещения, заваленные проводами, кусками покореженного металла и другим мусором. Из-за обрушения стен все вокруг покрыто радиоактивной пылью. Работы по стабилизации саркофага завершены, и на сегодняшний день радиоактивные внутренности реактора ждут, когда их демонтируют.

4. Раньше, для того чтобы попасть в зону, находящуюся ниже расплавленного ядра реактора, рабочие вынуждены были преодолевать опасные лестницы, хотя чрезвычайно высокий уровень радиации позволяет находиться в этой зоне всего несколько минут. Для того чтобы ускорить спуск, был построен пологий коридор, так называемая наклонная лестница.

5. Рабочие, которые строят новое Укрытие, стоимостью около $2.2. миллиарда, получают опасные дозы радиации, находясь рядом с саркофагом. Новая конструкция в виде арки весом в 29 000 тонн, высотой 105 м и шириной в 257 м накроет существующий саркофаг и позволит демонтировать отслужившее свой срок укрытие. Для создания максимально прочной основы нового сооружения в землю на глубину в 25 м вобьют 396 огромных металлических труб.

6. С крыши гостиницы «Полесье» в центре Припяти открывается вид на злополучную Чернобыльскую атомную электростанцию. Раньше в Припяти жили 50 000 человек, сейчас это город-призрак, постепенно зарастающий сорняками.

7. Припять расположена менее чем в трех километрах от реактора. Город был построен в 1970-х гг. для ученых-атомщиков и сотрудников Чернобыльской АЭС. Когда-то население Припяти составляло почти 50 000 человек, здесь кипела жизнь. Власти не сразу известили население об аварии, эвакуация началась только спустя 36 часов после взрыва.

Заброшенная школа Припяти. Украина, 2005. Фото: Gerd Ludwig/INSTITUTE

8. Когда власти Советского Союза в конце концов объявили об эвакуации, у многих просто не было времени собраться. Советский Союз официально объявил о катастрофе только спустя три дня после взрыва, когда радиоактивное облако достигло Швеции и шведские ученые в лаборатории обнаружили радиоактивное заражение на своей обуви.

9. Спустя девятнадцать лет после катастрофы пустые школы и детские сады в Припяти – когда-то крупнейшем городе, попавшем в зону отчуждения, с населением в 50 000 человек – остаются безмолвным напоминанием о трагических событиях. Часть заброшенного школьного здания с той поры успела обрушиться.

10. В день катастрофы ничего не подозревающие дети спокойно играли в детском саду в Припяти, городе-спутнике АЭС. На следующий день их эвакуировали. Им пришлось оставить все, даже любимых кукол и игрушки.

11. Ветер гуляет в заброшенном городе. 26 апреля 1986 г. парк аттракционов готовился к первомайским праздникам. В это время, менее чем в трех километрах отсюда, взорвался 4-й реактор Чернобыльской АЭС.

12. Когда 26 апреля 1986 г. взорвался реактор Чернобыльской АЭС, в Припяти этот парк аттракционов с автодромом и колесом обозрения готовился к празднованию 1 мая. С тех пор прошло 25 лет, и полуразрушенный парк стал символом заброшенного города. Сейчас – это одна из достопримечательностей для туристов, наводнивших Припять в последнее время.

13. В 2011 г. правительство Украины официально разрешило туристические поездки в зону отчуждения. На фото: туристы бродят по заваленным мусором коридорам и пустым классам одной из школ Припяти. Пол в столовой усеян сотнями брошенных противогазов. Один из туристов привез свой собственный – не для защиты от радиации, а ради смешной фотографии.

14. Атомная катастрофа привела к радиоактивному заражению десятков тысяч квадратных километров. 150 000 человек в радиусе 30 км вынуждены были в спешке покинуть свои дома. Сейчас почти все деревянные избы в деревнях, попавших в зону отчуждения, стоят заброшенными, и природа постепенно берет верх над этими остатками цивилизации.

15. 92-х летняя Харитина Деча – одна из нескольких сотен пожилых людей, которые вернулись в свои деревни в зоне отчуждения. Ей важно умереть на своей земле, пусть даже всеми покинутой и забытой.

16. В раковине – помидоры со своего огорода пожилой пары Ивана Мартыненко (ему 77) и Гапы Семененко (ей 82). Они оба глухие. После эвакуации в числе несколько сотен пожилых людей они вернулись в свой дом. Эти люди живут в основном тем, что получается вырастить на загрязненной почве.

17. Олег Шапиро (54 г.) и Дима Богданович (13 лет) проходят лечение от рака щитовидной железы в Минской больнице. Здесь подобные операции делают ежедневно.

Олег – ликвидатор аварии на Чернобыльской АЭС, он получил очень большую дозу облучения. Для него это уже третья операция.

Димина мама уверена, что сын заболел раком из-за радиоактивных осадков, однако его доктора придерживаются более осторожной точки зрения. Официальные лица часто получают распоряжения преуменьшать опасность радиации.

18. Шестнадцатилетний Дима Пыко проходит лечение от лимфомы в Детском Онкологическом центре (Центр онкологии и гематологии) под Минском в пос. Лесное. Центр был построен при серьезной финансовой поддержки Австрии после того, как в тех регионах Белоруссии, где выпало много радиоактивных осадков после Чернобыльской катастрофы, резко увеличилось количество заболеваний детской онкологией

19. Пятилетний Игорь родился с серьезными умственными и физическими пороками. Родители отказались от него, и теперь он вместе с еще 150 детьми-инвалидами живет в специализированном детском доме.

Это лишь одно из подобных учреждений в южной Белоруссии, которые поддерживает международная благотворительная организация «Дети Чернобыля». Она была создана Эди Роше в 1991 г. для помощи детям – жертвам самой страшной атомной катастрофы в мире.

20. Веронике Чечет всего пять лет. Она болеет лейкемией и проходит лечение в Центре радиационной медицины в Киеве. Ее мама, Елена Медведева (29 лет) родилась за четыре года до Чернобыльской катастрофы под Черниговом – после взрыва на город выпало много радиоактивных осадков. По словам врачей, заболевания многих пациентов напрямую связаны с выбросом радиации в результате аварии.

21. Умственно отсталый мальчик нюхает тюльпан в одном из детских домов Белоруссии.

Считается, что в регионах, где выпали радиоактивные осадки, рождается больше детей с различными пороками развития и умственными отклонениями. Это убеждение разделяют многие – но не все – и в научном сообществе. Международные благотворительные организации, созданные после катастрофы, продолжают помогать нуждающимся в поддержке семьям и детским домам, где живут дети, пострадавшие в результате радиоактивных осадков.

22. Каждый год в годовщину аварии – 26 апреля – у Памятника пожарным проходит ночная поминальная служба в память о всех погибших в результате этой катастрофы. Два человека погибли непосредственно во время взрыва, еще 28 пожарных и сотрудников АЭС – вскоре после катастрофы, получив смертельную дозу радиации. С тех пор от рака и социальных потрясений из-за массовой эвакуации умерли еще многие тысячи человек.

Перевод с английского Ольги Антоновой